Константин Ковач
Полтора века прошло после геноцида черкесов. До сегодняшнего дня каждый представитель народа испытывает трагические последствия страшной катастрофы. Комплексного подхода к изучению последствий геноцида до сих пор нет, хотя уже давно назрела необходимость в оценке трагических событий в аспекте стратегических критериев.
В юбилейном издании «Пятидесятилетие покорения Западного Кавказа и окончания Кавказской войны», вышедшем в 1914 году в Тифлисе, говорилось: «Борьба России с горцами Западного Кавказа носила исключительный характер, состоявший в том, что страна завоевывалась, и покоренные обитатели ее сейчас же выселялись отсюда… уже одно то, что военные действия на Западном Кавказе сняли с исторической карты некоторые кавказские народности и уничтожили даже память о них, говорит о серьезном значении этой последней части Кавказской войны…»
Большое количество черкесов, скопившихся на черноморском побережье в ожидании своей очереди на отплытие, испытывало огромные трудности и лишения. Холодная зима 1863-1864 гг. и голод унесли сотни тысяч жизней изгнанников. Известный российский публицист Я. В. Абрамов трагические события 1864 г. описывал следующим образом: «… Все это время они оставались на берегу моря под открытым небом, без всяких средств к жизни. Страдания, которые приходилось выносить в это время горцам, нет возможности описать. Они буквально тысячами умирали с голоду. Зимою к этому присоединялся холод. Весь Северо-Восточный берег Черного моря был усыпан трупами и умирающими, между которыми лежала остальная масса живых, но до крайности ослабевших и тщетно ждавших, когда их отправят в Турцию. Очевидцы передают ужасные сцены, виденные ими в это время. Один рассказывает о трупе матери, грудь которой сосет ребенок; другой – о матери же, носившей на руках двух замерзших детей и никак не хотевшей расстаться с ними; третий – о целой груде человеческих тел, прижавшихся друг к другу в надежде сохранить внутреннюю теплоту и в этом положении застывших…»
О масштабах смертности среди черкесских изгнанников на османском побережье свидетельствует сообщение российского консула в Трепизонде А. Н. Мошнина: «С начала выселения в Трепизонде и окрестностях перебывало до 247 000 душ; умерло 19 000 душ. Теперь осталось 63 290 человек. Средняя смертность 180-250 человек в день. Их отправляют во внутрь пашалыка, но большую часть в Самсун. В Керасунде около 1500 душ. В Самсуне и окрестностях слишком 110 000 душ. Смертность около 200 человек в день. Свирепствует сильный тиф. В Синопе и Инеболи около 10 000 душ. За ноябрь и декабрь 1863 г. прибыло в Трепизонд 100 кочерм. Отправлено в Константинополь и Варну 4650 человек. Средним числом умирало в день 40-60 чел.»
После массовой депортации черкесов царские власти перешли к политике постепенного вытеснения оставшихся адыгов путем создания им невыносимых условий жизни. В местах нового расселения черкесов власти установили военно-полицейский режим; аулы окружили цепью казачьих станиц, наложили запрет на свободу передвижения и ношения оружия. Полной изоляцией черкесских аулов преследовалась цель вынудить черкесов к заключению брачнородственных связей, что вело их к генетическому вырождению. Администрация и казачество осуществляли грубый произвол по отношению к коренному населению, который приводил к увеличению числа «желающих» переселится в Османскую империю. Всего из Кубанской области с 1871 по 1895 г. было выселено 20 161 чел., в 1900-1902 гг. из Нальчикского округа 2601 чел., а в мае 1905 г. – еще 115 семей.
Массовое насильственное выселение черкесов в Османскую империю стало их национальной трагедией, геноцидом. Более 90 % народа покинуло родину, около половины из них погибло в пути. От коренного народа – черкесов на Северном Кавказе остались лишь небольшие этнические «островки».
Так была уничтожена древнейшая цивилизация адыгов, одних из первичных жителей Европы, исчезли традиционные структуры, вокруг которых был объединен народ, погибла элита. Все это привело к тому, что черкесы начали вырождаться физически и духовно. Черкесский просветитель начала XX века Сафербий Сиюхов отмечал эти процессы в своем труде так: «Прежние идеалы черкесов: мужество, храбрость, благородство, гордость и т. д. – стали уступать свое место подхалимству, лакейству, низкопоклонству и желанию прислуживаться. Старое русское правительство стало применять и здесь испытанное и старое средство – раздачу земельных участков, чинов, орденов и т. п. Таким путем был создан «благомыслящий» и «благонамеренный» к русскому правительству слой. Правда, подачки в большинстве случаев были мизерные по размеру и обидные по форме, но они делали свое пагубное дело. Черкесские частновладельческие участки поражают своими миниатюрными размерами, а для наград новых верноподданных были специально выдуманы такие чины, как прапорщик милиции, майор милиции и т. п., всякие большие и малые серебряные медали. Все эти отличия и знаки не давали никаких правовых привилегий, лишь являлись обманчивым украшением для наивных туземцев».
Вот таким образом был создан слой «благомыслящих» и «благонамеренных» к колониальному режиму черкесов, отличительной чертой которых были подхалимаж, лакейство, низкопоклонство и желание прислуживаться. Все было бы не столь печально, если бы этот «слой», который был создан путем отрицательной селекции (выбора наихудших) сегодня не назывался бы «элитой» народа. Годами, десятилетиями в черкесском обществе проходит подобный отбор, когда сотни и сотни людей, слабых умственно и нравственно оказываются на командных местах. Они же и продолжают отбор в «элиту» исключительно по признаку: чтобы не был лучше, умнее, честнее меня. И каждое следующее поколение «элиты» по качеству уступает предыдущему. Хуже всего, что «элита» своим примером показывает – как нужно жить, а это катастрофически снижает общий уровень общества. Состояние черкесского народа не в коей мере не имеет отношения к уровню благосостояния так называемой «элиты», и поэтому они всегда декларируют преданность государству и полное пренебрежение к национальным интересам.
Этническое самосознание за сто пятьдесят лет не только истреблялось властью, но и сами черкесы, чтобы выжить, истребляли его в себе. Чаще всего это делалось неосознанно. Под давлением власти страх в душах черкесов преобразился в форму любви к власти.
Общее состояние общества можно определить как подавленность и апатия. Апатия является как бы защитным механизмом психики. То, что раньше или позже могло возбудить адыга или отравлять ему жизнь, приводить его в возмущение или отчаяние, то вокруг него, чему он был свидетелем или даже участником, теперь отскакивает как от какой то брони, которой он себя окружил. Это феномен внутреннего приспособления к специфической среде; все происходящее в ней достигает сознания лишь в приглушенном виде. Снижается уровень эффективности жизни. Все ограничивается удовлетворением сиюминутных наиболее насущных потребностей. В погоне за материальным благополучием отвергается любая мораль как ненужный балласт, мешающий в достижении цели. Положение человека в обществе определяется исключительно только количеством денег, имеющихся у него. Вполне очевидно, что народ деградировал и теряет свои характерные национальные черты. Черкесские руководители организаций Адыгэ Хасэ, Советы старейшин, интеллигенция со скорбным достоинством несущие груз умственного превосходства над народом – с резвостью служебной собаки бросаются вдогонку за брошенной властью палкой. Быстрее схватить, принести, получить похвалу.
Может ли в подобной среде произрасти что-то стоящее?! Удивительно, но каждое новое поколение адыгов несет в себе положительные генетические качества предков – храбрость, честность, патриотизм. Правда, пока существующие «институты» справляются с «воспитанием» молодежи и подготовке к «правильной» жизни: жадности, трусости, холуйству, чинопочитанию.
Ученные провели интересные опыты. Методом отрицательной селекции они пытались добиться вырождения некоторых видов растений и животных. В последний момент, когда казалось, что результат уже достигнут, неожиданно эти виды восстанавливали свое первоначальное генетическое состояние. Оказалось, что существует пока необъясняемая, защитная функция природы, препятствующая исчезновению вида. Отрицательная селекция довела черкесов до крайней степени деградации: полностью отсутствует различие между правдой и ложью, справедливостью и подлостью. Как бы хотелось надеяться, что результаты этих опытов могут иметь отношение и к человеческому обществу!