На прошедшем 6 октября в Майкопе заседании суда по делу против черкесского активиста, репатрианта из Турции, который обвиняется в покушении на дачу мелкой взятки автоинспекторам, главным действом стал допрос свидетелей. И одним из них являлся один из двух этих сотрудников – Али Борсов, уроженец Карачаево-Черкесии.
Он, довольно бойко отвечавший на вопросы прокурора (представителя обвинения), начал быстро путаться, отвечая на вопросы защиты. А «прижатый к стенке», отказываться от предыдущего своего ответа, ссылаясь на то, что не помнит.
Так, например, Борсов заявил, что когда они с Хуаде сидели в полицейской машине, оснащенной видеорегистратором, автоинспектор предупредил общественного активиста о том, что ведется видео- и аудиозапись их разговора. Это он якобы сказал после того, как Хуаде положил между сидениями купюру в пять тыс. рублей.
На вопрос же о том, почему в материале, снятом регистратором нет этого места с предупреждением, сотрудник ГИБДД сказал, что запись иногда приостанавливается, чтобы не разряжался аккумулятор. Но последовал еще один вопрос: чем объяснить, что на видео имеется момент, где Борсов, наоборот, говорит о том – что запись не ведется?
Словом, комедия. Правда, этого «забывчивого» свидетеля, который впечатлил данным своим качеством и суд (судья Виталий Галаган, он на снимке), решено пригласить еще раз на заседание. На то, где будет организован просмотр снятого им и его напарником видео-свидетельства.
Но рекордсменом по забывчивости стал следующий свидетель, именем которого Натпресс сейчас не располагает.
Он, сотрудник ОБЭП Майкопа, практически ничего не помнил. Например, того, какого цвета была вторая, не полицейская машина на площадке у двора семьи Хуаде. Он сказал, что она, кажется, темная, а она чисто белая. Не помнил он и того, на какой из двух улиц (Хакурате или Майкопской) встретил понятую, на какой из сторон этой одной из улиц.
Дело в том, что на многие из подобных вопросов на предыдущем заседании ответил его начальник – Геннадий Шевченко, который якобы и позвал его на место происшествия. Но судя по ответам, его, видимо, и там близко не было. И он, памятуя о том, что начальник рассказал свою версию, боялся, что подведет начальника (бывшего), сам попадет впросак.
Кстати, на предыдущем заседании (29 сентября) выяснилось, что Шевченко уже ушел на повышение – с городского уровня на республиканский. Связано ли это с удачно проведенной «операцией» против Аднана Хуаде, мы не знаем, но договориться бывшим сослуживцам о подробностях проведенного «дела» им стало несколько труднее.
Да и сам Шевченко выглядел на допросе не совсем серьезно. Так, он «плыл» при ответе на вопросы о том, не он ли звонил по телефону одной из девушек-понятых в тот день за часа два до происшествия. А если именно он тот самый «Геннадий», то правдивы ли его показания о том, что он нашел понятую где-то на пересечении улиц Хакурате и Майкопской?
В общем, все это было бы смешно – в том числе и для зрителей в зале суда, которые пришли «поболеть» за Аднана Хуаде. Если б не осознание того, что оправдательного решения суда все равно не будет. Как бы не выглядели свидетели от обвинения. Это их актерская роль. Но существует заказчик – режиссер. Он в подводной части «айсберга».