«После Хасана Бароева у нас даже на чемпионате мира медалей не было. Только Билял Махов смог. Спасибо большое нашим братьям-вольникам за то, что они нам его одолжили, и он нам помог не только завоевать медали чемпионата мира и лицензию, он в принципе повысил конкуренцию. Мы провели колоссальную работу. Пока Махов с нами тренировался – у ребят появился стимул. С Божьей помощью, и с помощью Биляла у нас сегодня есть медали»…
Главный тренер сборной РФ по греко-римской борьбе Гоги Когуашвили.
Титулованный российский борец, бронзовый призер Олимпийских игр-2012, трехкратный чемпион мира супертяжеловес Билял Махов в интервью специальному корреспонденту агентства «Р-Спорт» Олегу Богатову рассказал об оптимальной готовности к Олимпийским играм в Рио-де-Жанейро, причинах досадной неудачи в стартовой схватке, поддержке коллег по команде и тяжести неоправданных надежд болельщиков и страны.
Махов в первом поединке олимпийского турнира в весовой категории до 125 килограммов уступил украинцу Алену Засееву (2:2, по последнему результативному действию).
– Билял, вы один из самых расстроенных российских спортсменов после Олимпиады?
– Конечно, ведь у меня не получилось выступить так, как хотел.
– А что произошло в той злополучной схватке? Никто не может понять, тренеры не знают, чем это можно объяснить?
– Честно говоря, я и сам до сих пор не могу объяснить. И объяснение может быть только одно: видимо, как говорится, не судьба. Свыше не была уготовлена для меня медаль на Олимпиаде в Рио-де-Жанейро. Поэтому я просто принимаю все так, как есть.
Могу сказать одно – состояние на Олимпийских играх у меня было очень хорошее, как никогда прежде. Никогда еще я не чувствовал себя так хорошо – и в моральном, и в физическом, и в эмоциональном плане. Я был на 100% уверен в себе и в том, что полностью готов.
И во время схватки я все контролировал, все чувствовал – я был подготовлен на 100%. Скажу вам так: в первый раз в жизни я выходил на соревнования, когда у меня ничего не болело. Может быть, именно поэтому я не смог понять свои ощущения – как надо бороться, когда тебя ничего не беспокоит.
– Схватка вам дается, вы ведете со счетом 2:0, пройдено пять минут – что произошло на шестой, последней, минуте, за сорок секунд до окончания встречи?
– В этот момент я чувствовал, что соперник устал и никаких действий предпринимать не будет. Это было видно по ощущениям его тела, по его дыханию – я понял, что он просто хочет довести схватку до конца. И в этот момент меня посетила мысль о моей следующей схватке, и в эту секунду, когда все мысли у меня проскочили в голове, он и оказался у меня на ноге (захватил ногу).
Конечно, можно сказать, как человек с таким опытом борьбы, как у меня, мог позволить себе так расслабиться? Или недооценить ситуацию? Нет, я так не могу сказать – я все оценивал так, как надо, все контролировал, но, видимо, если свыше не суждено, это к тебе не придет.
Я же с ним боролся, ощущал его дыхание, я чувствовал его тело, я чувствовал, что он очень сильно устал, я чувствовал, что он очень сильно «забился». И по темпу ведения им схватки я понял, что никаких действий с его стороны не будет. И все эти события сложились в одно целое. Но он решил одну попытку совершить и застал меня, скажем так, врасплох.
– За оставшиеся двадцать секунд можно было что-то успеть сделать?
– Как видите, я попытался. Но когда остается двадцать секунд, и человек вдруг повел в счете, ему ничего не остается, как бегать по всему ковру. Что он и сделал. Если бы судьи были благосклонны, они, может быть, сделали ему замечание (за пассивность). Но судьи благосклонны не были и не сделали. Но дело, конечно, не в судьях или ком-то другом – это полностью моя вина, и я ее осознаю.
– Вы покидали зал со слезами на глазах, потом очень долго молча сидели во внутреннем дворике. Это был для вас один из самых тяжелых ударов в жизни?
– Нет, я бы так не сказал – что это один из самых тяжелых ударов. Просто обидно, конечно, и очень неприятно, потому что был проделан большой труд. В моей спортивной карьере было очень много травм, когда мне приходилось себя заставлять восстанавливаться, искать мотивацию, чтобы продолжать тренироваться, чтобы делать свое дело.
И когда ты через все трудности проходишь, и складывается все совсем не так, как ты хотел бы, конечно, бывает обидно. Бывает обидно. Но мы мужчины, мы все воспринимаем как должное. И любые удары мы держим и не жалеем ни о чем сделанном.
Естественно, обидно то, что на Олимпиаде не сложилось так, как я хотел. Но на этом жизнь не заканчивается – пройдет время, мы успокоимся, все обдумаем и будем двигаться дальше.
– На предыдущей Олимпиаде вы выиграли бронзу, сказали, что это не та медаль, и сразу сняли ее после награждения на пьедестале почета. На Играх в Рио-де-Жанейро все сложилось неудачно. В вашей карьере будет третья Олимпиада?
– Вы знаете, я сейчас не хочу говорить каких-то громких слов. Надо приехать домой, все обдумать, обсудить, проанализировать свои ошибки и все взвесить. И вполне все возможно.
– То есть речь о завершении карьеры пока не идет?
– Я думаю, пока нет.
– До следующей Олимпиады еще четыре года. Вы будете совмещать два вида борьбы, сосредоточитесь на одном или, может быть, уйдете в боевые единоборства – UFC?
– Сейчас, знаете, вы задаете мне вопросы с такой долгосрочной перспективой, на которые я не знаю, как ответить (с улыбкой). Надо сначала дома увидеть своих близких и только потом делать какие-то выводы.
– В UFC не хотите себя попробовать? Предложения-то ведь наверняка есть?
– Да, предложения уже есть. Но что значит попробовать? Ведь к поединкам там надо хорошо готовиться.
А сейчас все эмоции, которые были у меня перед Олимпиадой, которые я так долго копил и которые я не смог выплеснуть, надо как-то успокоить. И с более холодной головой грамотно оценить сложившуюся ситуацию. И только тогда принимать решения – сейчас мне сложно сказать, какими будут мои действия.
– Наверняка общались с родными, близкими, болельщиками – все, кто за вас болел, очень сильно переживают...
– Кто болел и переживал за меня раньше – они никуда не денутся, они всегда будут за меня болеть и продолжать поддерживать. А кого не было рядом до Олимпийских игр, те и сейчас не появятся.
– Но ведь есть многие люди, которые любят «примазываться» к чужой славе. И сейчас, когда удача от вас отвернулась, они наверняка отойдут в сторону?
– Я же говорю, меня в жизни окружают те люди, которые рядом со мной вне зависимости от того, где я нахожусь – на вершине успеха или падаю вниз. А кого не было близко – не будет и сейчас. Я за это сейчас меньше всего переживаю.
– Что для вас обиднее – неудача сейчас или Олимпиада в Пекине, к которой подходили в звании чемпиона мира, но не попали на нее из-за отравления ртутью?
– Знаете, везде есть свои плюсы и моменты неприятных ощущений. Наверное, обидно, когда на тебя страна рассчитывает, а ты подводишь. Самое тяжелое в этом – когда болельщики, родные, близкие, страна на тебя надеются и ждут победы, а ты не оправдываешь эти ожидания.
Вот это пережить тяжелее, а все остальное – это мелочи, приходящие и уходящие. Просто есть период, когда от тебя ждут успеха, а ты где-то не оправдываешь. Вот это самое обидное.
– Билял, вы капитан сборной России. Что скажете о выступлении ребят?
– Я хочу поблагодарить всех наших ребят – и за поддержку, и за выступления. Да, не сложилось у меня, не сложилось у Анзора (Болтукаева), не сложилось у Вити (Лебедева). Ничего страшного – жизнь на Олимпиаде не заканчивается, она долгая, и у них хорошие перспективы.
А Аниуар Гедуев боролся на блестящем уровне. Его сравнивают со львом, но я бы не стал его ни с кем сравнивать – это отдельная личность. Но пройдет время, и если кто-то из молодого поколения подрастет и будет хорошо бороться, то про него будут говорить – он боролся, как Аниуар Гедуев.
Аниуар на этой Олимпиаде проявил себя как личность, он свою семью и свой род увековечил на века. И пока будет существовать борьба и спорт, то такие яркие бои Аниуара, а можно сказать и так (с улыбкой), будут помнить всегда.
А как боролся Абдулрашид Садулаев – вы все видели сами, тут и просто нечего добавить. Как говорится, «Русский танк» пришел, все необходимое спокойно сделал, ничего не разрушил и аккуратно ушел.
Сослану Рамонову надо сказать отдельное спасибо – он выступал последним и вытянул нашу сборную на первое командное место. Потому что нам ни в коем случае нельзя было уезжать с Олимпиады меньше, чем с двумя золотыми медалями.
Они оба молодцы, и с их помощью мы немного, можно сказать, реабилитировались перед всей сборной России. Они подставили нам свое плечо – нам сейчас не так обидно, товарищи по команде в трудную минуту нас поддержали и сделали все, чтобы мы себя чувствовали так же уверенно и радостно.
– Что хотели бы сейчас сказать своим болельщикам?
– Хочу, конечно, поблагодарить всех болельщиков, которые за меня переживали и болели. Я не смог оправдать где-то их надежды, но это жизнь. И все благое от Всевышнего, и все тяготы тоже от Всевышнего. Я думаю, что, может быть, в этом поражении для меня было больше блага, чем могла бы принести победа.
Поэтому все, что ни делается, все к лучшему. Поэтому я надеюсь, что еще не раз порадую всех российских болельщиков, моих болельщиков, всех тех, кто за меня переживал. Тяжело сейчас, конечно, но думаю, что мы будем их радовать и удивлять.
– В первые минуты и часы после схватки вы, наверное, просто не могли себе найти места?
– Конечно, были такие ощущения. Когда столько тренируешься, когда годами идешь к Олимпиаде, годами копишь эмоции, а они в итоге не выплескиваются сполна. И ты потом не знаешь, куда себя деть, куда деть столько энергии, когда она тебя просто переполняет, когда ты был готов ее выплеснуть на одном старте и уехать из Бразилии пустым.
Эта энергия никуда не делась, она осталась внутри, и ты себе просто места не находишь.
– Билял, когда мы вас в следующий раз увидим на ковре?
– Знаете, сейчас у меня есть много моментов, которые я хотел бы решить. Я хотел бы немного побыть с семьей и отойти от произошедшего. У меня ведь спортивная карьера не совсем легкая – в отношении здоровья. Мне приходится постоянно быть на реабилитации, в разъездах, на лечении за границей, и все время себя приходится поддерживать, чтобы быть в форме, в обойме сборной России.
И поэтому, если продолжать заниматься таким тяжелым видом спорта, как борьба, в моем случае есть ряд неотъемлемых вещей, за которыми я должен постоянно следить.
– Это связано с последствиями вашего отравления ртутью в начале 2008 года (спортсмен был отравлен в январе на тренировках в Хасавюрте)?
– Да, это постоянная реабилитация за границей и поддержка состояния здоровья. Но это долгая история, о которой сейчас не хочется говорить. Сейчас я хочу наконец-то больше времени провести со своей семьей.
– Остатки ртути до сих пор остались в вашем организме?
– Да, ртуть не выходит из организма, она постоянно находится в нем, и поэтому приходится проходить определенные медицинские процедуры. Надеюсь, что все будет хорошо, и я еще смогу порадовать болельщиков, всех тех, кто меня поддерживает и радуется моим победам.