Прокурор Михаил Иваненко в Майкопском горсуде 28 декабря на процессе по уголовному делу против черкесского активиста Аднана Хуаде просил судью Виталия Галагана назначить обвиняемому в виде наказания ограничение свободы на два года.
Напомним, активист, репатриант из Турции Аднан Хуаде обвиняется в покушении на дачу взятки в размере 10 тыс. рублей сотруднику ГИБДД Али Борсову. Максимальным же наказанием за инкриминируемое ему деяние является тюремный срок в девять месяцев.
Со своей стороны, адвокаты Иланд Абрегов и Юрий Ашинов, приведя аргументы в защиту, посчитали, что обвиняемый должен быть оправдан полностью.
Отметим, что тюремный срок в девять месяцев, откуда, разумеется, вычитается то время, что обвиняемый провел в следственном изоляторе, в сравнение со сроком в два года «ограничения свободы» – значительно более мягкое наказание. И это, конечно, предрасполагающий к сдержанному оптимизму факт.
«Ограничение свободы» означает запрет на выезд – то ли из города, то ли из республики, то ли из страны на указанное время. Однако и со сдержанным оптимизмом не следует торопиться – тем более, что следующее, скорей всего, завершающее заседание назначено на 10 января.
Ниже Натпресс публикует то, что сказал сам Аднан Хуаде вслед за обвинителем и своими адвокатами на этом судебном заседании. И это очень небольшая часть аргументов в подтверждение его правоты.
«По данному уголовному делу не признаю себя виновным, а случившееся со мной от начала до конца считаю провокацией, инсценировкой, организованной спецслужбами.
1. На видео, с которым меня ознакомили после предъявления обвинения, показано, как двое полицейских, находящихся в патрульном автомобиле переговариваются. Слышно, как один другого спрашивает: «Это он»? Второй, который в это время говорил по телефону, отвечает: «Да».
Этот эпизод на видео свидетельствует о том, что за моей машиной началось запланированное ранее преследование. Однако его нет на видеоматериале, который мы просматривали на судебном заседании. Там видео преследования начинается не с того, что патрульный автомобиль стоит, а движется по ул. Ленина от пересечения с ул. Пролетарской.
Но та – более полная версия преследования у нас есть в наличии.
2. На первом заседании суда первая свидетельница по делу – Грешкова Екатерина Николаевна сказала, что примерно за два часа до происшествия ей звонил сотрудник МВД Геннадий, который пригласил ее для того, чтобы она выступила в качестве свидетеля по делу.
3. Свидетель Акопян Нивер Аркадьевич на судебном заседании заявил, что его пригласили в качестве свидетеля данного происшествия в 17:05 (5 мая 2016 года). При этом он несколько раз повторил указанное время.
Однако в 17:05 до начала действий еще было далеко. Достаточно сказать, что согласно рапортам полицейских и продемонстрированным в суде видеоматериалам мое преследование полицейскими началось около 17:20. И это является еще одним доказательством того, что все дело было спланировано.
4. В обвинительном заключении на стр. 5-ой находится запись о том, что сотрудник ДПС Борсов Али Яхьевич меня спросил: «Вы мне взятку предлагает?» Этот вопрос действительно прозвучал, когда мы вместе с ним находились в патрульном автомобиле. Я ему тогда дважды ответил: «Я вам ничего не предлагаю».
И Борсов, явившись на судебное заседание свидетелем, в ответах на мои вопросы, подтвердил, что слово «взятка» он произносил, и что я сказал ему: «Я вам ничего не предлагаю».
Однако при демонстрации видеосвидетельств ни фразы со словом «взятка», ни моих ответов на вопрос Борсова мы не обнаружили. И это показывает, что данные свидетельства обвинения сфальсифицированы.
5. Сотрудник ДПС Борсов после выяснения того, что я лишен прав, подозвал своего напарника Нахушева Мурата Денисовича и велел ему отменить «вызов экипажа». И Борсов, свидетельствуя на судебном заседании, подтвердил, что давал при мне такое распоряжение.
Однако для чего он отменил «вызов экипажа»? Ведь он уже на тот момент выяснил, что я лишен прав, и ему следовало лишь начать писать протокол, арестовать и доставить в полицейский участок. Но он не делал этого. То есть, как я тогда понял, он провоцировал меня на дачу ему взятки.
И этот эпизод тоже отсутствует в показанных на судебном заседании видео.
6. Борсов, находясь со мной в служебном автомобиле, несколько раз повторил, что видеокамеры не работают, он их отключил, что запись не ведется. И это сохранилось в видеозаписи, представленной на судебном заседании.
Однако зачем он вводит в заблуждение, тогда как, наоборот, обязан предупредить о том, что камера не выключена? Только для того, чтобы спровоцировать дачу взятки. Другого логичного ответа здесь, на мой взгляд, не найти.
7. На заседании суда был допрошен «секретный свидетель» стороны обвинения – Гостевой К.В., который отвечал на вопросы, находясь вне зала суда. Он показал будто, отбывая со мной в одной камере административное наказание, слышал от меня, что я хотел «откупиться» от сотрудников ДПС взяткой в размере 10 тыс. рублей.
Однако такого я не говорил. Он сидел со мной двое суток до 20:30 17 мая 2016 года. А уведомили меня о возбуждении уголовного дела 19 мая.
Кроме того, «секретный свидетель» не является для меня секретным. Его настоящее имя Ватутин Константин Сергеевич, 15.10.1961 года рождения. Прописан в г. Майкопе, ул. Димитрова ком. 21, а проживает по ул. 8 марта 17 кв. 24. В 2005-2006 годах его дочь Ватутина Евгения Константиновна работала у меня в магазине продавцом-консультантом.
Ватутин Константин Сергеевич тоже хотел устроиться у меня на работу и заполнял анкету. Я не взял его на работу, и дочь тоже была уволена 4 июля 2006 года. И поэтому у него на меня оставалась обида».
На снимке - слева напрво: Али Бганэ, Заурбий Чундышко, Алий Тлиап и Аднан Хуаде.