В Майкопе начался суд против черкесского активиста Аднана Хуаде


В Майкопском городском суде – судья Виталий Галаган – 6 сентября прошло первое заседания по основному делу против черкесского активиста, репатрианта из Турции Аднана Хуаде, которого правоохранительные органы, причем практически все вместе взятые, обвиняют в покушении на дачу взятки сотрудникам одной из их структур – ГИБДД, самой из них целомудренной. 

Заседание осталось незавершенным, из запланированного опрошены лишь два свидетеля, продолжение 16 сентября в 14:30.

Однако главной темой дня стал не этот опрос, а ходатайство, поданное адвокатом общественника Иландом Абреговым. Суть его в том, что в РФ 14 августа, и об этом сообщалось на Натпресс, вступил в силу новый закон о «мелком взяточничестве» под действие которого подпадает обвиняемый. 

Услышав о новом законе, судья был, видимо, сильно озадачен. По крайней мере, он расспросил о нем адвокатов, удивился тому, что до сих пор не было переквалификации статьи. Адвокаты пояснили, что на прошлом заседании суда по мере пресечения устное ходатайство было заявлено. 

Однако (судья Вячеслав Беданоков) оно было проигнорировано. В связи с этим своевременно была подана апелляция в Верховный суд Адыгеи. Но заседание, которое тоже было назначено на 6 сентября (на утро), отложено – перенесено на 16 сентября. 

Другими словами, теперь перед судьей представал не особо опасный преступник, которого, пока идет судебный процесс, следует содержать в следственном изоляторе, потому что он якобы намеревался подорвать устой целомудренной госструктуры, имеется в виду ГИБДД, а тот, кого нужно сейчас же отпустить. Потому что, скорей всего, он совершенно не виновен, а держат его в СИЗО незаконно. С самого начала.

Но судья не стал опираться на закон и восстанавливать справедливость. Восстанавливать хотя бы частично. 

Для начала он объявил перерыв. Затем после примерно 40-минутного тайм-аута зачитал решение (видимо, не совсем свое). И сделал это так тихо, что его не расслышал никто из сидящих в зале. Они поняли, что происходит, лишь по манере судейского «оглашения».

«Соломоновость» же этого вердикта заключается, по-видимому, в другом. В том, что теперь ответственность переносится на Верховный суд РА. 

Жалоба на данное решение, как и рассчитывал судья, наверняка будет. Но и без нее продолжение основного процесса уже назначено на послеобеденное время 16 сентября, а перенесенное заседание ВС Адыгеи по предыдущей жалобе состоится в дообеденное время того же дня. 

Словом, пусть с этой головной болью разбирается не Галаган, а Верховный суд республики. Теперь эта инстанция обязана будет необоснованно затягивать содержание Аднана Хуаде в Следственном изоляторе поселка Тлюстенхабль – за 110 км от Майкопа. 

А все это, в том числе и каждая доставка непонятно в чем обвиняемого в суд, за счет, между прочим, честных граждан. Не за счет, конечно же, тех, кто занимается не только бесполезной, но и наносящей неисчислимый вред деятельностью.

…Вторая часть заседания, как уже сказано выше – опрос двух свидетелей, девушки и мужчины. Они, по версии следствия, были понятыми во время задержания Аднана Хуаде. При, так сказать, даче им взятки. 

Отвечая на вопросы прокурора (обвинителя), девушка пояснила, что оказалась она на месте задержания случайно. Ей полицейские пояснили, что речь идет о даче взятки сотруднику ГИБДД, они подвели ее к машине и показали деньги – 10 тыс. рублей, которые, с ее слов, лежали в машине ДПС между передними сидениями, там, где находятся рычаг ручного тормоза и переключатель скоростей.

Адвокаты, а наиболее активно в данном случае действовал Юрий Ашинов, постарались выяснить, не являются ли она понятой «по вызову».

И девушка путалась с ответами. То она оказалась в том месте потому, что шла в магазин, то потому, что искала работу. А когда для нее уточнили, что в той стороне магазина нет, и попросили рассказать, где конкретно она в этот день и час (конец рабочего дня) пыталась трудоустроиться, она сказала, что заходила к подруге. 

Более того, выяснилось, что она и ранее использовалась сотрудниками Следственного комитета как понятая, а за час или два до инцидента с Аднаном Хуаде, и здесь она тоже путалась, ей звонил некий полицейский по имени Геннадий. 

В общем, присутствующие на процессе люди могли сделать вывод, что она не только работает со следственными органами «по вызову», но, возможно, вообще не была на месте происшествия в то определенное время. 

В соответствии с происходящим, то есть очень нервно, вел себя и прокурор. Он предпринял несколько попыток прекратить вопросы адвокатов. Но на этот раз судья позволил себе проявить твердость, чтобы остаться нейтральным.

Проявил большую активность прокурор и в том, чтобы на этом прервать дальнейший опрос свидетелей, так как рабочий день идет к концу. Адвокаты, наоборот, высказывались за то, чтобы заслушать вторую девушку свидетельнице, которая, по версии силовиков, была понятой в паре с первой девушкой.

И понятно почему. Им хотелось закрепить свой успех, выявив несоответствия в показаниях этих двух свидетельниц. Если не допросить ее сейчас же, считали они, то девушки могут договориться. Или, другой вариант, те, кто предположительно их нанял, проинструктируют вторую девушку, как себя теперь не следует вести. 

Завершить заседание у прокурора не получилось. Хотя очень старался, не постеснялся даже выглядеть смешным – по крайней мере, один раз сидящие в зале дружно рассмеялись. «Отыгрался» же прокурор на том, что вызвал не того свидетеля, которого хотели заслушать адвокаты. 

Молодой мужчина рассказал, что никого из присутствующих в зале, в том числе и обвиняемого не знает и не видел раньше. Он свидетель того, как сотрудники в форме запечатали в конверт две купюры по 5 тыс. рублей, которые этими людьми были названы взяткой должностному лицу. 

И к нему у адвокатов вопросов практически не было.

Словом, во второй части первый день судебного процесса показал, что обвинение, а оно, повторимся, представляет несколько силовых ведомств, не боится выглядеть не только смешным, но и беспомощным. Потому, видимо, что уверено: суд – это одна из сугубо своих структур. И, хоть «берись за вилы», оно имеет твердое право так полагать.