В республиканском правозащитном центре адвокаты и родители девяти обвиняемых (десятый умер в ходе следствия) в терроризме, участии в незаконных вооруженных формированиях, посягательстве на жизнь сотрудника полиции, насильственном захвате власти, незаконном владении оружием и боеприпасами, незаконном изготовлении взрывных устройств и надругательстве над телами умерших и местами их захоронения рассказали о нарушениях законодательства и пытках, имевших место в ходе расследования уголовного дела.
По версии следствия, в декабре 2013 трое обвиняемых готовили покушение на сотрудника МВД. К днищу Ford подполковника на стоянке у здания МВД по КБР было прикреплено самодельное взрывное устройство. Через час-полтора СВУ обнаружили при визуальном осмотре, когда полицейский заезжал на территорию отдела №2 на ул. Кабардинской.
Следствие считает, что в августе 2014 участники НВФ собирались совершить вооруженное нападение на здание администрации Нальчика и «захватить власть на этой административно-территориальной единице».
В октябре 2013 некоторые из обвиняемых участвовали в перезахоронении жителя Нальчика Александра Попова, убитого в ходе спецоперации 12 июля («Газета Юга» №29,2013). Он был похоронен родственниками на новом православном кладбище, но его перезахоронили за оградой («Газета Юга» №26.2014). По словам обвиняемых, это было сделано согласно последней воле Александра Попова, желавшего быть похороненным по мусульманскому обряду.
Адвокат Мадина Кипова отметила, что пытками и подбрасыванием оружия «сегодня никого не удивишь» и говорить нужно о другом: «С момента, как появились так называемые мусульманские дела, в ходе которых обвиняемые рассказывают одно и то же «им подкинули, пытали, принудили дать показания, мы можем констатировать: наша власть никаких выводов по этому вопросу не сделала. Если есть проблема, нужно выяснять, где ее корни. Но анализа нет, желания решить эту проблему нет. У нас просто по накатанной: кого-то отстреливают, кому-то подкидывают, кого-то принуждают к признанию вины. Все эти годы никто этим вопросом не занимается. У нас просто уменьшается мужское население в геометрической прогрессии. В этой непонятной ситуации мы живем уже много лет.
Второе. Мы везде озвучиваем, что мы многоконфессиональное и многонациональное государство. В Конституции записано положение о свободе вероисповедания. Но людям это вменяют в преступление. И за все эти годы нет прогресса. Не была создана ни одна организация, не формально, а реально имеющая полномочия и влияние.
Если мы все признаем наличие такой проблемы, этим надо заниматься на профессиональном государственном уровне. Уверяю, что очень много государственных организаций, которые получают зарплату, чтобы анализировать ситуацию и сделать вывод: почему мы оказались в такой ситуации.
Это создает в обществе ощущение неуверенности, отсутствия стабильности, состояния запуганности, неверия в справедливость, во власть, в полицию и в другие органы. Общество находится в подавленном нервозном состоянии».
Адвокат Аральбек Думанишев рассказал, что, приехав к следователю в качестве защитника по назначению, он увидел готовый протокол допроса, который ему следовало «просто подписать»: «Я попросил следователя оставить нас с Шогеновым наедине, и подзащитный рассказал, что ничего того, что изложено в протоколе, не совершал. Его пытали и заставляют подписать документ. Он не знал, что делать. Я ему объяснил: если подпишет, ему минимум светит до 10 лет. Он очень удивился: ему обещали два года. Он был готов отсидеть этот срок, лишь бы его больше не пытали».
Судебно-медицинская экспертиза пришла к выводу, что ссадины на ногах «причинены, возможно, от воздействия электрического тока»: «Шогенов прямо называет тех, кто присутствовал при пытках. Но следственные органы не хотят возбуждать дело. Уже вынесено 12 постановлений об отказе в возбуждении. Каждая попытка обжаловать отказ в суде приводит к отмене этих постановлений. У суда нет оснований рассматривать нашу жалобу. И это длится бесконечно. Шогенов мне рассказал, что пытали не только его, а всех остальных».
Думанишев обратил внимание: протоколы первичных допросов многих обвиняемых на 5-6 листах составлены в течение 25-30 минут: «Это практически невозможно: протокол допроса на 3 листах, в котором мы участвовали, составлялся 3 часа 40 минут. После задержания их до такой степени обрабатывали, что они подписывали протоколы, которые были составлены заранее».
Адвокат Аскер Дзагов подчеркнул, что следствие велось с многочисленными нарушениями норм уголовно-процессуального законодательства: «Статья 278 УК РФ (насильственный захват власти) – очень тяжкая. Это первое уголовное дело в нашей республике. Даже по событиям 13 октября 2005 этой статьи не было. Но нашим подзащитным смогли вменить. Просто сотрудник полиции сидит, рассказывает... Вечером он придумал – и на этом основании вменили ее. Чтобы захватить власть, какая материальная база нужна, какое вооружение?! А у них у каждого по одной гранате или взрывпакет и несколько патронов...
Имидж республики на низком уровне. Может, кому-то вторая Чечня нужна?»
Муса Тамашев,